ПХЗ, которого мы почти не помним

ПХЗ, которого мы почти не помним

Стоит ли возвращаться в прошлое - Приднепровский химический завод празднует 65 лет.

Думаю, стоит – не круглая, но дата – это повод поговорить о многом: о статусе ветеранов ПХЗ, неоспоримо заслуживающих больших льгот (да и большего общественного уважения), судьбе ДК Горького (ныне ДК им. Брежнева, но в глубоком застое), о состоянии Горплощаки, БАМа, СК «Победа», конкурсе Центра мониторинговых исследований Украины по развитию промплощадки ПХЗ (нашего мнения могут опять не спросить). Да и о том же бюсте М.П. Аношкину или памятном знаке «Останки бронепоезда на запасном пути». Все это – тема нашего будущего, поэтому будем внимательней к прошлому. На всякий случай…

В середине 90-х, когда об истории Приднепровского химзавода выпустили первую – уже можно рассекретить документы и воспоминания - книгу под редакцией Юрия Кузовова (и последнюю – былое могущество и светлые перспективы уже не просматривались), вызвала она неоднозначные отклики. Не всех первопроходцев, передовиков упомянули, предали гласности сведения об авариях. В общем, и сейчас остается это издание раритетом.

С воспоминаниями Г. Оленченко, ветерана ПХЗ, бывшего заместителя директора ГП «Аммофос» по охране труда, подготовленных автором к публикации в одной из городских газет, тогда же,  в конце девяностых, власти поступили безжалостно, сократив более чем наполовину – нечего накручивать страсти и подвергать сомнению неоспоримые заслуги предприятия. Доказать непрошенным «цензорам», что никто и никогда на эти заслуги не замахивался, было невозможно.

В некотором смысле «оспоримыми» остались судьбы людей, работавших на ПХЗ, и наследие завода в виде 46 млн тонн радиоактивных отходов. Об этом не так давно вспомнил один из мэров (середины нулевых годов), не поддержавший инициативы ветеранов ПХЗ установить в городе бюст первого директора завода М.П.Аношкина.

Наш ответ американским ястребам

Из воспоминаний Григория Оленченко, ветерана труда   ПХЗ:

"6 августа 1945 г. на японский город Хиросиму, а затем и на Нагасаки были сброшены американские атомные бомбы. 20 августа 1945 года решением Государственного комитета обороны СССР создается специальный комитет по разработке ядерного оружия. В начале 1948 года на площадке ниже азотно-тукового завода в течение одной недели было снесено село в 230 дворов и начато строительство ПХЗ (жители села были переселены на «6-ю сотню», в Таромское, Карнауховку и бараки по улице Колеусовской). В марте 1949 года на заводе получен первый уран, в августе 1949 года на полигоне в Семипалатинске взорвана первая в СССР атомная бомба.

… Предприятию поочередно давали разные названия: завод шлаковых удобрений, хозяйство Аношкина, объект №906, Приднепровский химический. В те времена сопутствующими проблемами особо не утруждались – вторичными были заботы о защите рабочих, населения, реки Днепр. Слова "экология" не существовало". 

Из очерка ветерана ПХЗ Юрия Кузовова:

"Международная обстановка не допускала промедления с осуществлением атомного проекта, поэтому строительство велось «силовым» методом: на объекте работали депортированные немцы и заключенные трех исправительно-трудовых лагерей.  Строили очень быстро и качественно. Этому способствовало предложенное условие: при выполнении графика ввода сооружений каждый день работы засчитывался за три дня срока заключения. Так что темпы строительства были просто сказочными. Первоочередные объекты, а также жилье на Колеусовской и Соцгороде построили всего за 2 года…"

Без права знать правду

Из воспоминаний Г. Оленченко:

"Рабочие, инженерно-технические работники низшего и среднего звена не знали и не имели права знать, с каким сырьем и конечным продуктом они работают. В цехах были постоянные разливы и переливы радиоактивной пульпы, которая попадала в ливневую канализацию, уровни в аппаратах поддерживались «вручную»…

Из очерка Ю. Кузовова:

"…Очень много хлопот доставлял нам первый участок (цех №22), где стояли огромные, на 70 кубометров аппараты для разложения шлака. В них то и дело ломались мешалки, образовывались «козлы», забивались трубопроводы. Переливы были каким-то бедствием, которое преследовало участок с неотвратимостью рока. А все – из-за неопытности и озорства молодых аппаратчиков. По тем, почти военным порядкам, смену никак нельзя было сдать, если допускался перелив. Поэтому часто устраивались авралы – вся смена дружно ликвидировала перелив, убирала с пола урановую пульпу, используя совковые лопаты, ведра, а то и собственные резиновые сапоги, снятые с ног. Сюжет прямо-таки для фильмы ужасов! Но тогда не думали о смертельной радиации – выполнить бы план и сдать смену вовремя. Только спустя много лет, когда бывшая молодежь поседела и перешла в разряд ветеранов, стали известны причины некоторых «роковых» переливов. Постаревшие аппаратчики сознались, что после бессонных ночей, проведенных на танцевальном пятачке, у них не было никаких сил часами следить за показаниями приборов на участке – глаза слипались. Тогда они догадались «рационализировать» процесс. Вместо того, чтобы таращиться на уровнемер, «рационализатор» взбирался на крышу аппарата и… укладывался там спать. А в отрытый люк свешивал свою голую ногу.

Горячая, кислая и радиоактивная урановая пульпа постепенно поднималась, достигала пятки, от такого «импульса» работяга просыпался и бежал регулировать подачу потока в аппарат. Но бывало, и не просыпался – молодой сон крепок…"

О бедной экологии замолвите слово

Из воспоминаний Г. Оленченко:

"Открытый склад урановой руды располагался прямо на восточной площадке завода. Урановая пыль раздувалась ветром. В воздухе постоянно висела радиоактивная пыль, орошение не проводили. В июле 1952 года Третьим Главным управлением при Минздраве СССР были утверждены первые нормы предельно-допустимых уровней облучения работающего персонала. Эта допустимая норма облучения была в 7,5 раз выше, чем сейчас. В 1953 году завод был обследован специалистами отдела биофизики Института гигиены труда и профзаболеваний СССР. Были выявлены: запыленность радиоактивной пылью  рабочих мест на уровне 200-300 норм, содержание радона в воздухе – 35 норм, загрязненность рук, тела, спецодежды ураном – 130-300 норм.

…Изначально уран извлекался из шлака. В доменной печи №6 Днепровского металлургического завода переплавляли криворожскую руду, в которой содержалось до 0,7% урана. В 1982 году демонтаж и захоронение этой домны провело Министерство обороны СССР. По имеющимся данным, за 40 лет работы ДП-6 умерли почти 12 тысяч человек. Нужен был уран любой ценой.

…Первые в СССР санитарные правила работы с радиоактивными веществами были разработаны и утверждены только в 1960 году. А до этих правил каждый действовал по своему разумению.

…Для контроля за промсанитарией была создана специальная СЭС, медсанчасть находилась на балансе предприятия, и работники этих структур, руководствуясь режимом совершенной секретности, практически не могли результативно вмешиваться в вопросы радиационной безопасности и экологии, не имели права вместе с лечащими врачами ставить истинные диагнозы заболеваний, связанных с внутренним и внешним переоблучением персонала".

Из очерка Ю. Кузовова:

"…Однажды в 1954 году трясина-плавун (в овраге ниже цеха №5) прорвала ограждение и селевым потоком хлынула на железнодорожные пути «Правдинской» ветки и крайней хаты села Карнауховка на его западной окраине. Несколько дней тогда откапывали попавший в селевой плен паровоз с двумя вагонами и несколько близлежащих хат. Позже отселенные сельчане вспоминали, что в тот год очень уж хорошо уродили их огороды…"

О быте и отдыхе

Из очерка Ю. Кузовова:

"…Еще в начале строительства ПХЗ в первую очередь возвели 29 бараков на улицах Колеусовской, Лазо, Центральной и Берии (названия улиц даны в первозданном виде). Затем, в 1948-1950 гг., застроили жилыми домами Соцгород: улицы им. Сталина (ныне Менделеева), Харьковскую (ныне Колюбаева), Южную (ныне пр. Конституции), О. Кошевого, Тульскую, Берии (ныне Киевская). Всего 106 домов, в основном двухэтажных. Перекресток улиц Сталина и Берии был центром заводского поселка, здесь находились радиоузел, медпункт, поселковое ЖКУ, продовольственный магазин («Огонек») и столовая №2. Надо всем этим возвышался памятник Ленину. Вождь с постамента указывал дорогу в светлое будущее, устремив перст на восток (вниз по ул. Берии). Позже построили школу №14 и административное здание ЖКУ, после чего культурный центр переместился туда. Поменял адрес и памятник Ильичу (уже в 1982 г. его заменили на гранитный). Памятник развернули лицом к народу – к трамвайному пути. С памятником проще: его легко развернуть в соответствии со сменой генеральной линии партии…"

Строил завод солидно: вдоль проспекта  - пятиэтажные дома с элементами сталинского ампира, внутри кварталов – малоквартирные 2-3-этажные дома

Из очерка Ю. Кузовова:

"…О жилмассиве БАМ стоит рассказать подробнее. Его сооружение началось в 1974 году методом «народной стройки». Очередникам, ждущим квартиры, она выделялась в виде «полуфабриката» – ячейки в кирпичной коробке. Все остальное надо было достраивать самим, такой метод позволил сократить сроки строительства, хотя и привел к значительному перерасходу стройматериалов.

…Приезжие, да и днепродзержинцы, часто недоумевают: почему район прозвали БАМом? Окрестили так строящийся поселок очередники-застройщики. Расшифровывали название по-разному: «Большая Авантюра Маруси» (по имени председателя завкома М. Заварюхиной) или «Бережной, Агафонов, Максименко» (по фамилиям секретарей парткомов). А прижилось это название потому, что поселок был действительно самым удаленным заводским жилмасивом.

Из эпилога книги о ПХЗ:

"…Хочется, чтобы наши надежды на возрождение ПХЗ сбылись, и все мы продолжали гордиться своим предприятием". Июнь 1977 года.

По теме: Президиум республиканского совета Украинского общества охраны природы в 1998 году наградили ПХЗ за первое место в соцсоревновании (в отрасли охраны природы).

Ирина Уварова